Он голосовал за Звиада Гамсахурдия на выборах президента Грузии. Иосиф верил в национальное возрождение. И через год осознал, что ставить ударение на слове национальный было ошибкой. Возрождение – вот что было главным. Не сведение счетов, не сшибка амбиций, не реализация тайных замыслов – не ради этого был отдан его голос. И страна вошла в полосу тени, из которой выбирается через двадцать лет. Надо долго жить, чтобы успеть увидеть, что вера не умирает, ее семена прорастают и дают всходы. И надо обладать мужеством дерева, чтобы смотреть на происходящее, понимая, что напрямую повлиять не можешь.

Он был артистом. Художником и артистом. Его персонажи оживали, потому что он дарил им свою мимику, свое движение. Когда я смотрела на мышку с орешком, вдруг замечала знакомое движение. Когда он рассказывал истории, его заслушивались. Правда, случались такие эпизоды не слишком часто. В нем была внутренняя подвижность, умение перевоплощаться. И, что удивительно, с возрастом внутренней свободы становилось все больше. «Большое искусство» не тревожило его славой или официальным признанием, а тщеславие и погоня за благами не превращали в труху чувства. Он был «живым и только, до конца».

Я не ходила голосовать. Гражданка России не увидела для себя возможности поставить галочку для галочки. В ситуации, когда мне предлагают навязанный выбор между плохим и не слишком плохим, я отказываюсь от выбора. Потому что не годится само предложение. Сама постановка вопроса. Потому что я хочу смотреть в глаза тому, кому я вручаю свой голос, кому я отдаю право принимать решения за меня. Фантики и изображения фантиков – это игра другой эпохи. Она прошла – и только инерция материи сохраняет ее приметы вокруг. Внутри уже другое.

Меня несло. Публика требовала внимания. Приходилось вращаться. Каждая сцена – особенная. Каждое выступление – про что-то свое. Подвалы – это места, в которых не живет эхо. Не так. В них зарождается вибрация земли. В тот день мы ее сильно тряхнули. В тот день я прошептала в нее: «Пусть твоя чума перейдет на меня…» Я так любила в этот момент свою публику, что бросалась ей в ноги, заигрывала, дотрагивалась. Конечно, слегка переиграла. Но иногда надо налить стакан вина до края и не останавливаться. Пусть льется через край… Щедрость человеческой природы – вот что такое артистизм.